15.10.2021 Томск
Свято-Иверскому женскому монастырю 20 лет. Это единственный монастырь в Донецке. До войны развивался благостно и умиротворенно. Монахини молились, выращивали розы, виноград...
А в 2014-м он оказался меж двух огней, в эпицентре боев.
Недостроенное монастырское общежитие стало опорным пунктом батальонов «Сомали» и «Спарта» – получило название «Трёшка». ВСУ считали его остриём своего наступления (январь 2015 года).

Снаряды рвались чуть не ежеминутно.
Разбили колокольню. Снесли кресты на кладбище. Следы от осколков как раны – на иконе Богоматери над входом, на стенах.
Война осталась – неразорвавшимися минами, обстрелами. Местные считают, что здесь до сих пор небезопасно. Мне грозно крикнули стоять на месте, когда сошла с асфальта в поисках кадра. Могли быть растяжки.
Что-то очень трагическое и символичное в расстреле храма, самого святого, что есть у людей. Говорят, что «в древности лик Богородицы на Иверской иконе пронзили копьем, а в Донецке его прострелили пулями. Только из этой раны кровь не течет. Потому что и так много крови пролито на этой войне. Слишком много крови. Время рассудит, кто прав, кто виноват в этой истории, которая еще и не завершилась. На всех найдется свое оправдание и своя вина, но все равно отвечать придется всем. Перед Божиим судом, а не человеческим, который легко обмануть».
На сайте монастыря указано, что он находится на территории Украины по адресу ул. Стратонавтов, 153. До Донецкого аэропорта (Взлетная, 18) по карте – 410 метров.
Едем улице Стратонавтов дальше. Водитель все время спрашивает дорогу, чтобы не проскочить нужный поворот и не оказаться на украинской стороне.

Вдоль трассы – «Сталинград»! Следы работы артиллерии всех калибров.
А раньше поселок Октябрьский был престижным. Недалеко от шахты. Удобно. Красиво. Работали, получали жилье. Строили сами. С любовью и выдумкой.
Но пришла война, и главный удар прошелся именно по Октябрьскому – под боком ДАП, до поселка Пески пара километров, до поселка Спартак – еще ближе.

В центре поселка мемориал. Погибшим жителям. Особенно печальны игрушки, принесенные погибшим детям. На листочке новые фамилии…

Сгоревший рынок. Рядом пацаны, очень напоминающие беспризорников. Пытаются сделать подкоп под стенку киоска, и, наверное, что-нибудь стащить. Один, озираясь, деловито курит, два других ковыряют и откидывают землю.
Пенсионер перебирает мусор в баках. Голодные собаки шарахаются при приближении. Бабушка везет что-то ветхое на самодельной тележке. Разрушенные дома, окна, забитые фанерой, стекла, пересеченные скотчем, горы мусора на улицах, зловещая тишина…
Возвращаемся. «Оль, что молчишь?» - спрашивает Злата Тебиева, благодаря которой и состоялась моя поездка.
«Да что-то картина совсем удручающая. В глазах детей целая жизнь».
«Но, знаешь, ведь есть и хорошее. Посмотри, мусор вывозят, линии электропередач восстанавливают, стены ремонтируют, стекла вставляют. А рынок! Работает! Люди не сдаются, строят, живут!»
Соглашаюсь.
И уже на въезде в Донецк отмечаю, как быстро меняется картина – от «зоны отчуждения» до парка с изумрудной зеленью, фонтанами и отдыхающими семьями. Каких-то метров 500!

Сменилось бы так же быстро время – с военного на мирное, чтобы руины остались только на фотографиях.

Ольга ПАСЬКО, доктор с.-х. наук, действительный член Евразийской академии телевидения и радио

Фото автора