01.06.2022 Томск
Знакомимся. Собеседница – Александра Николаева, зам. директора Донецкого ботанического сада по научной работе. Первое впечатление – очень светлого и открытого человека, бесконечно влюбленного в Сад. Она увлекается и увлекает, а Сад становится для дончан райским уголком.
Как Вам такое приглашение? «Наш ботанический сад – это удивительный музей живой природы, где каждый может приобщиться к красоте и гармонии, найти внутреннее равновесие и душевный покой, получить новые знания и впечатления!»

Или такое? «В оранжереях Ботанического сада – лето 365 дней в году! Здесь Вы можете побывать во влажных тропических лесах Амазонии, буйных субтропиках Средиземноморья, прериях Америки и пустынях Африки».
И могу от себя заверить – все это чистая правда.
А еще здесь можно научиться – уходу за «капризулями», составлению композиций, украшению одежды цветами; можно поучаствовать в фотоконкурсе или конкурсе знатоков, узнать о символах и лечебных свойствах растений – словом, отвести душу, вдохновиться и раскрыться по полной.

При всем этом, Донецкий ботанический сад – это научное учреждение с более, чем 55-летней историей, с коллекционным фондом, насчитывающим более трех тысяч уникальных тропических и субтропических растений и экспозициями в открытом грунте.
– Как Ваши гости открывают новый мир?
– Всегда с недоверием. Когда заходят, замирают от восторга. Никто не думал, что здесь такие большие и высокие растения, а главное – что их много! Это всех шокирует. А потом приезжают уже часто.
Кажется, эта красота просто сама по себе живет (улыбается). На самом деле она требует очень много сил, заботы и четкого представления о состоянии дела. Кто как поливает, кто как ухаживает, удобряет, проводит обрезку. Это постоянная-постоянная работа.
Когда нас спрашивают «Почему вы не уехали?», объясняем, что мы столько души вложили в наш коллекционный фонд за эти годы, что просто не смогли его оставить. Он не мог просто так погибнуть!
Мы писали письма, что нам полгода не дают зарплату, что не знаем, как выживать, а Украинская академия наук отвечала: «Мы вас понимаем… Люди прежде всего. Закрывайте сад на ключ и уходите». Мы остались. И оранжерейный комплекс, и территория расширились. Появились новые экспозиции.
Несмотря на…
У нас были два прилёта (в 14-м и 17-м годах). В первый раз попало в административный корпус. Вынесло все стекла, но никто не погиб! Это было ночью. Знаете, мы находимся в месте Богодуховское. Богодуховская балка. Поэтому, несмотря на очень сильные разрушения, все остались живы.
И второй раз это тоже было ночью. Снесло полкупола оранжереи. Растения могли замерзнуть!!! Мы приехали утром. Стена в оранжерее отошла, вверху открытое небо. День солнечный и морозный (февраль!), и время катастрофически сокращается. Мы четко взялись за дело (у нас замечательная администрация!). Спустились в подвал, нашли укрывной материал, достали списанные шторы. Начали сосредоточенно и быстро работать. Это уже потом, когда мы все сели: «Боже, а как мы успели все это сделать? И ощущение – неужели мы это пережили?» Счастье, радость…
Да, безопасность превыше всего! Вот здесь, в подвале размещено убежище. Два входа, два выхода, аптечка, запас воды, песок, огнетушитель на случай, если вдруг, что-то произойдет. Опыт Мариуполя показывает, что подвал – самое безопасное место. Сейчас люди немного расслабились, считают, если что-то летит, это не так страшно. На самом деле, очень страшно. Люди гибнут и гибнут у тебя на глазах. Поэтому часто инструктажи проводим. Как что-то загудело или забахало, сразу в подвал. Лучше здесь пересидим, и все будут живы–здоровы.
В городе каждый день прилеты, и вчера боевую тревогу объявили в связи со взрывом в Макеевке. Весь оранжерейный комплекс подпрыгнул! Все испугались, конечно, но это был единичный удар. Подождали и пошли дальше работать.
Вообще очень тяжелый вчера день был. У меня мама живет на Текстильщике, это Кировский район. У них на этой неделе несколько прилетов было. Только вчера 10 человек получили осколочные ранения. Люди ехали в автобусе, он весь окровавлен и изрешечен. И в многоэтажном доме было очень много осколочных ранений. Люди погибли. Дети погибли. Вчера по телефону разговаривали со знакомой. Оказалось, в многоэтажке папа закрыл дочь, она получила осколочное ранение, а перед этим у них мама погибла. Каждый день нужно быть начеку…
Вы, наверное, видели, в центре, «Точка-У» когда прилетела. 20 погибших только! Там небольшой мемориал люди сделали. Так что тяжело. Страшно, конечно...
Сегодня приходил наш коллега, начальник отдела строительного, паркового ландшафтного дизайна. Он пока в госпитале, раненый (у нас 20 человек из Сада мобилизовали). Говорил, было небольшое затишье, и они заняли дом для ночлега. Там под окнами был прекрасный сад. Видит, что деревья плохо подстрижены, пошел в гараж, взял инструменты, и все привел в порядок. Его спрашивают, что ты делаешь, да еще ночью?! А он отвечает – делаю то, что люблю. Надеемся, что поправится в госпитале, вернется, и все будет без последствий.
– Что помогает в трудные минуты?
– В самые безнадежные моменты помогают оптимизм и любовь к своей работе. Когда вставал вопрос поедешь или не поедешь на работу? Уедешь из Донецка или останешься? Семья, ведь, дети. Сомнений не возникало – вот он! Коллекционный! Любимый! Сад! Его надо спасать. Его нельзя бросить.
Вот видите попугайчиков. Это тоже дети наши – военные попугайчики. Их нам начали свозить со всего города. Если кошек и собак люди забирали с собой, то эвакуироваться с клетками тяжело. Часто звонили: «А можно вам привезти попугайчиков?» «Да, конечно, привозите!» Потом люди возвращались и забирали – не своих, так чужих. Был звонок: «Возьмите, пожалуйста, питона!». Мы извинились: «Простите, пожалуйста, но чем мы питонов будем кормить, мы не сможем ему мышей достать».
Когда школы закрыли, и детей негде было оставлять, у нас тут почти детский сад был. Наши дети уже многое знают, умеют, помогают. Много и семейных пар работают, и дети их потом сюда приходят. С войной появилась новая тенденция. Мы брали сотрудников из Центра занятости. Если раньше брали много взрослых людей, то сейчас – подростков. Ребята к нам приходят уже несколько лет подряд. «Александра Викторовна, мы к вам придем! «Конечно!!» Они здесь работают, знакомятся, и нам очень сильно помогают. Реально помогают. И мне хочется, чтобы детвора понимала, что труд – это тяжело, но невероятно увлекательно, особенно у нас, в Саду!»
Правда, я не знаю, возьмем ли мы ребят в этом году. Безопасность превыше всего. Но уже скучаем. Уже скучаем за нашей детворой!!!
- Если в городе нет воды, чем вы поливаете? На день– два остановка необратима. И то, что создано за десятки лет, может погибнуть в одночасье…
- Да, это наш самый наш страшный кошмар. С началом каждого сезона директор ставит вопрос, что мы можем и должны сделать в этом случае? Предусмотрели разные варианты. Есть накопительные бочки, насосы. Готовы, но что получится, и как произойдет, тяжело спрогнозировать.
У нас такая боязнь была в 14-м году с отоплением. Если лето мы пережили, то подошла зима, а еще ни республики нет, никаких организаций, идут активные боевые действия. Мы писали письма в Академию, нам предложили Сад совсем закрыть, а потом о нас вообще забыли. Понимаем, что зима вот-вот!..
И нас спасли журналисты! Приехали наши донецкие журналисты, и директор рассказала «Вот наше богатство, но мы очень боимся зимы, что останемся без отопления». Журналист сказал: «Буду брать сегодня интервью у Захарченко, постараюсь о вас рассказать». Мы надеялись. Очень.
Ночью наша директор спит, у нее звонит телефон, абсолютно незнакомый номер. Она берет трубку и слышит: «Света, все будет хорошо. У вас будет отопление». Она: «Простите, а кто это?» «Захарченко». Она: «Да, я поняла, спасибо! Я завтра утром перезвоню» и кладет трубку. Муж поворачивается: «Кто это?» Она: «Захарченко? Мне кажется, это приснилось». На следующее утро – звонок от журналиста: «Светлана Анатольевна, это был не сон! Это было при мне. Он пообещал, и значит, сделает».
Нас не отключили. С нас денег не взяли, и мы зиму пережили, абсолютно не беспокоясь. Тепло, вода – сколько хотите. Нас тогда это просто спасло!
– А как сейчас?
– Тяжело, потому что ты боишься – ты это все делаешь, а не дай Бог, этого раз – и не станет! Вдруг – прилет?!
Поэтому нам так хочется делиться! Не все ботанические сады занимаются образовательной деятельностью, и некоторые являются «закрытыми». Чтобы сохранить наше богатство, мы решили делать так, чтобы о нем знали. Наш труд будет недаром, и спасем не мы, но кто-то.
– Непроизвольно в голове всплыло:
«Я знаю, город будет,
Я знаю, Саду цвесть,
Когда такие люди,
В стране донецкой есть!»
– (Улыбается).

Сад становится для дончан местом релаксации. Хотим, чтобы все приходили сюда и отдыхали, чтоб наполнялись красотой. Иногда говорят – вы работаете в райском месте. Да, в райском, но таким его надо сделать! За каждым растением – душа, душа селекционера, коллекционера, который его посадил, поливает, удобряет, обрезает. Мы об этом тоже рассказываем, чтобы человеческий труд ценился.
Поэтому каждый раз, каждый день, несмотря на все, что происходит, мы будем работать и «Будем жить!», как в говорили в фильме «В бой идут одни старики».

Александра Викторовна познакомила нас с профессором Остапко, извинилась и убежала по срочным делам. Владимир Михайлович – доктор биологических наук, «хранитель» гербария.
Гербарий начали создавать в 64-м году, сейчас в нем более 135 тысяч гербарных листов по мировым стандартам. Каждый год находят новые виды растений и для Донбасса, и для науки.
– Я родился в Донецке. Я помню каждое растение из гербария, где и когда выкопал.
Когда в 14-м года в Академии наук нам предложили погрузить наши коллекции на платформы и вывезти в Киев, я отказался. Как? Живые коллекции? Часть людей уехала. Там помотались, вернулись, но большинство сотрудников Сада остались здесь. Шли бои. Все гремело кругом, а мы приходили и работали. Зарплаты не платили, мы были предоставлены сами себе. Провели собрание решили – будем Сад поддерживать, а то – прилетит не прилетит – вопрос вторичный.
Все люди работают, каждый день мы слышим канонаду. Гремит, и каждую минуту сюда может прилететь. Знаете, столы перед окнами до начала этой операция были завалены гербарными листами. Сейчас мы их все убрали на стеллажи. Ведь, если при взрыве стекла лопнут и разлетятся, гербарий может быть поврежден. А гербарий хранится вечно. Его образцы собраны, изучены, написаны этикетки. К нам приезжали ученый с разных стран. Есть их пометки.
Нельзя допустить, чтобы эта история пропала. Очень тяжело все это переносить.
Что мне дает силу? Земля! Наша, родная, на которой мы родились. Наш Донбасс!

Ольга ПАСЬКО

6 мая 2022 года. Донецк

Фото О. Пасько, Р. Гайнутдинова и из архивов Донецкого ботанического сада

Выражаю искреннюю благодарность Елене Баззаевой, председателю правления МОО «Землячество Алании» ДНР за ценные советы, Александре Николаевой, зам директора по научной работе Донецкого ботанического сада за интересный рассказ и фотографии.