12.07.2022 Россия
Это была случайная встреча. Марина живет и работает в Дебальцево. Угостила чаем, конфетками, рассказала «за жизнь».
Никто не думал, что у нас такое будет. Сначала думали, что нас быстро признают, и очень долго надеялись за это. Потом как-то так устаканилось, успокоилось…
И тут! Все сидели по хатам, смотрели телевизор. Путин сказал, что нас признали. А потом! Все такие радые были, бежали по посёлку, плакали, обнимались! Боже, такой праздник! Наконец свершилось!

Наутро я сплю, муж тормошит меня: «Вставай! Будь аккуратна. Началось. И очень тебя прошу – не болтайся по городу. Сиди дома и не ездий». Я спросонья: «Что началось?» И тут как жахнет! Стрелять начали. Говорю: «Поняла». А он: «Слушай. Выступает Путин. У нас началась специальная операция». Опять жахнуло. Боженьки, аж все стены затряслись.
Неделю назад, 30 апреля, прилетело. Очень страшно было. Мне надо комуслуги в сбербанке оплатить. Бегом на велосипед и вперед. Подружка меня как увидела, как начала ругать: «Чокнутая что ли?» Отвечаю: «И что, теперь не жить? Это как карта ляжет. Пан или пропал. Кому что наименовано».
Мы сейчас понимаем, что на нас что-то испытывали. Приезжали «Врачи без границ», говорили: «Посмотрите, что будет с вами через пять лет…» Смертность сумасшедшая. Только слышишь – рак, рак, рак. От ковида много ушло. Сейчас 12 человек погибли – молодежь. Мужиков позабирали, процентов 90. Остались пенсионеры или самые хитрые.
Все считают, что сейчас страшнее, чем было в 15-м году.
Укропы за людей прячутся, людьми загораживаются. Это ужас. Люди разбрелись по свету. Куда ушли, куда будут возвращаться, никому неизвестно.
Наш родственник в Буче работал. Когда россияне подошли к Буче, был с семьей в городе. Сидели в подвале, у малого истерика была постоянно. Как-то, когда потише стало, вылезли из подвала, а тут машина едет. Просят водителя: «Захвати». Он: «Только быстро!» И они успели выскочить до прихода россиян. Потом рассказывал: «Я пока в Буче был, поседел, как лунь. Воспоминаний хватит на всю жизнь. Зашли как-то на заводской двор, открыли ангар, а там настоящий склад покойников. И это разлагается. Такое зрелище! Такой смрад! У меня волосы дыбом встали от ужаса. Больше не могу и не буду рассказывать».
Приехали в Ивано-Франковск, а там начались бомбежки аэродрома недалеко от них. Спрашиваю: «Положа руку на сердце, удары приходятся по военным?» Он: «Да». Я: «Тогда можете не беспокоиться. Достанется военным, достанется складам, но не жителям». Так и оказалось.
Он жил на четвертом этаже. Говорю: «Сбивай замок в подвале. Наверху опасно. Свободные деньги есть? Возьми пару бутылей воды, свечи, консервы. Возьми топор, лопату, лом, на случай, если засыпет. Бутыли обязательно накройте, чтоб не порезало стеклом.
Мы это прошли. Как человек опытный, подсказываю.

Спрашиваю Марину: «А подскажите, что делать при обстреле?». Дает очень дельные советы.

Когда начинается обстрел, надо такое занять место в комнате, где все стены несущие, основательные, где нету окон. Самое страшное, когда разлетается стекло. Оно разлетается на меленькие острые осколки, которые могут посечь. Могут артерии задеть, глаза. Это очень серьезно, очень страшно. Я на работе своим тоже говорила. Так, когда обстрел начался, они вмиг вспомнили – сидели и в коридоре, и в ванной, и на лестничную площадку выпрыгивали…
А еще советую взять скотч и покрестить все окна. Когда покрестила, соседи покрутили у виска и сказали, что я чокнутая. Говорю, пусть буду чокнутой в их глазах, зато буду знать, что никого не порежет.
19-го числа настигло и меня. Когда летело, я стояла. Я сразу рухнула на землю, на горохи, под забор. Слезы катятся. Но мозги работают! Соображаю, нет осколков, значит, где-то далеко падает. А от меня, метров в двухстах, мужчина мечется. То забежит в остановку, то выскочит… И осколки в него попали. Думаю, забеги ты за угол, встань, и уже защищен.
А вообще, где застало, там надо упасть на землю или за что-нибудь – за несущую конструкцию, под дом, под забор. Голову накрыли, глаза закрыли, а как там дальше будет – кто его знает! Все, что от тебя зависит, ты сделал. Бежать, – очень опасно.
У подружки 17 мин вокруг дома легли. Дом побило. Она упала в огороде, и … пронесло! Я после этого выдохнула расправила плечи и перестала бояться.
– Как долго бывают обстрелы?
– Может, минут пять-десять, в зависимости от того, сколько «начинок». Насколько замолкают. Каждый раз по-разному. Но нет ничего страшнее «Градов» и самолетов (сейчас не летают, слава Богу!). «Грады» ложатся в шахматном порядке, и никуда от них не денешься. Тебя по любому накроет, выжить невозможно. А минами – там уже пятьдесят на пятьдесят.
– А сейчас от нас стреляют?
– Да. Не падает. Когда падает – глухой бах. Ого! (смотрит на окна). У нас стекла ходуном ходят!
– А как тогда с работой?
– Снег, дождь, град, солнце, обстрел – нужно работать. Вот мне стало все равно. Психолог говорил : «У части людей что-то переклинивает, и они не боятся». К этой части отношусь и я. Соображаю, не боюсь, но понимаю, что можно и попасть.

У нас за войну очень много людей полегло. 19 января 15-го года. Крещение. Погибла семья моей соседки. Молодые. Потом другая семья через проулок. А ниже баба Вера жила, 84 года. Дочка за ней ухаживала. Прилетели «Грады». Дочка рвалась в дом, кричала: «Мама! Мама». Думала, она в спальне, а она лежала разорванная на кухне. Собрали буквально по кусочкам. Я захожу во двор, а там комочек под покрывалом лежит, и дочка говорит: «Это все, что мы достали...» МЧС-ники приезжали. Дочка кричала, что-то доказывала… Что докажешь?! Осталось чувство серости, грязи, растерянности, бессилия.
В феврале 15-го шли бои. Хоронить не успевали. Собаки таскали по улицам куски тел. Ужас! Помню, девочку спасли. Голод был. Собаки дикие, озверевшие. Случайно слышим – кричит ребенок. Я за лопату, муж тоже. Отбили.
До февраля как-то мы жили – свой дом, продукты–заготовки. Хлеб – на вес золота. Мы ходили по подвалам, делились. Мы друг за друга так держались. Друг другом дорожили. Беспокоились. Да и сейчас также.
А потом наш дом разбило. Я как глянула… Я не думала, что так сильно привязана к своему дому. Я рыдала навзрыд. Семь снарядов вокруг дома легло. Крышу подняло и сдвинуло. Упали потолки. Снесло абрикосы. Во дворе росла абрикоса, старая, красивая, с крупными розовощекими плодами. Из них варенья было прекрасное. Хватало на всю округу. Она в 15-м году выпустила такие маленькие листочки. И все. Погибла.
Посадили новую. За годы войны подросла. Теперь тоже цветет и дает урожай. Про наш дом тогда писали, что мы погибли, а муж сказал: «Живые, все нормально».
Потому и мероприятия на 9 Мая изменили. Предупредили, что возможны провокации. День Победы мы сегодня все равно отметим, пусть и не на площади. Просто украинская армия всегда нас бьет на наши большие праздники – государственные, религиозные.
Часто летит на железнодорожный вокзал, где Вы остановились. Он ведь совсем рядом с военкоматом, комендатурой, администрацией.

Но Вы-то теперь знаете, что делать?! А война скоро закончится. Это агония ВСУ-ков. Самая жестокая и бессмысленная. Нам главное – просто выжить.


Ольга ПАСЬКО
Дебальцево, 9 мая 2022

Фото автора
и с ресурсов администрации г. Дебальцево, а также
https://lifeonphoto.com/2020/02/donbass-vozvrashhayas-v-ruiny-debalcevo/